невинность - лучше порно, лучше самого великолепного и дорогого вина, лучше наркотиков, марк джефферсон упивается тем, что видит в их глазах. эти прекрасные девушки, они всегда будут жить в его фотографиях, они навеки останутся в тёмной проявочной. такими же как в свой последний предсмертный миг - чистейшими как никогда раньше.

[indent]  [indent]  [indent] ты чувствуешь это? нечто мрачное и пугающее приближается. но не бойся наступающей тьмы, моя дорогая
[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] ( бойся того, что в ней прячется )

волк войдёт к тебе в доверие не успеешь и глазом моргнуть.

марк не смотрит - он наблюдает, трёт переносицу, шумно выдыхает. в прогнившей до самых костей аркадии бэй кажется сначала, что не осталось ничего святого. но он обязательно всё исправит.

слишком сладко, невозможно устоять - внутри марка джефферсона всё чешется.
он знает, что был создан, чтобы творить искусство.

Если Бэтмену нужен Робин, то виджиланте Нью-Йорка нужна душа. Клэр — это не только совокупность навыков, но и трезвый взгляд. Она совершенно не боится поставить на место того, кто отправляет бандитов в реанимацию, и вправить ему мозги. Клэр — голос разума всех виджиланте — и это далеко не фигура речи, потому что, если обычно сводит людей с кем-то одним из них, то Клэр повезло встретиться со всеми четырьмя. Если с кем-то ей удалось подружиться, быстро начать встречаться и также — расстаться, у кого-то — поучиться, то кто-то, как Люк Кейдж, стал важной частью ее жизни.

И видит бог, она от этого не стала спокойнее, но променять ее на другую, — она уже не согласится. Гарлем на Манхэттен — тоже. Клэр — полное олицетворение района, в котором она прожила: такая же стойкая и временами упрямая, но крепко стоящая на ногах. Умеет она и четко разграничивать части своей жизни: помогать виджиланте — да, соглашаться и принимать любое сверхъестественное — да все что угодно, встречаться с тем, кому сложно себя контролировать или кто все никак не может наладить части своей жизни и найти в них контроль — хороший вопрос, на который у Клэр нет ответа.

(как и на то, почему и когда больница, в которой она проработала почти всю жизнь, стала продажной)

(что происходит в нью-йорке на самом деле)

(как помочь тому, кто не хочет, чтобы ему помогали, и при этом не навредить себе)

(как соблюдать порядок, если все постоянно возвращается к хаосу)

Она была жизнерадостной, прекрасно ладила со своими родителями и имела вполне обычные для молодой девушки фантазии о принце на белом коне, который однажды обязательно появится, чтобы забрать ее.
Шли годы, а благородные принцы и отважные рыцари не забредали в Гейдельберг, зато каждую ночь из зеркала на Нину смотрели холодные синие глаза.

Нина тихо говорит сама с собой, переходя с немецкого на чешский. Еще вчера у нее были родители, а сегодня – нет, а в голове разгорающийся пожар и осколки воспоминаний, отчаянно не желающие собираться воедино.
Она открывает книгу Клауса Поппе и узнает себя.
[indent] «Бог Мира всегда так занят, ему некогда смотреться в зеркало, ведь он должен дать каждому имя:
[indent] «Тебя будут звать Отто».
[indent] «Твое имя – Ганс».
[indent] «А тебя я нарекаю Йоханом».
В благодарность за данное имя, Йохан подарил Богу свою шляпу и тот, обрадовавшись подарку, захотел рассмотреть обновку. И глянул Бог в зеркало, но в отражении отчего-то увидел не себя, а дьявола.
[indent] Дьявол из зеркала молвил: «ты – это я, я – это ты».
[indent] «О нет, дьявол никому не даст жить в мире! Что делать? Что мне делать?»

Бог совсем запутался…

Нина смотрит в зеркало, а видит его.
«У меня есть хороший план» говорит мальчик с холодными синими глазами, и вокруг начинают умирать люди.
В одну далекую дождливую ночь она поняла, что, прячась от монстров в темной комнате, держала за руку самого страшного из них.
«Тщательно целься мне в голову» - сказал он с улыбкой, глядя на то, как она взяла пистолет.

[indent] Она тщательно прицелилась.

Запах железа вперемешку с дерьмом и желчью бьёт в ноздри чертовски сильно. Наверное, будь Логан менее привычен к этому запаху, он бы пошатнулся. Но нет, с этой вонью он был знаком слишком давно. Как и с той, что скрывалась за ней. Она всегда служила напоминанием. Напоминанием о том, как человек пытался подчинить себе эволюцию. Напоминанием о тех днях, которые Джеймс Хоулетт был рад забыть. И о которых он всегда спешил ему напомнить.

Ему это нравилось. Нравилось быть оружием. Но, как и Логан, он не мог в полной мере им стать. Но мешали ему не чувство вины и стыда за ту кровь, что оставалась у них на руках. Нет. Ему мешали другие чувства. Оружие не должно наслаждаться процессом. А всё его естество буквально трепетало, когда он украшал очередную стену дома неугодного Проекту чиновника его же кишками. Жену и детей он, как правило, оставлял на десерт.

- Ублюдок, - говорит мужчина, вошедший в помещение бара, усеянного трупами. "Красный Трактир". Бар на пустырьке жаждущего солнца севера, контингент которого состоял из лесорубов, дальнобойщиков и просто случайных бродяг, что искали наказание в алкоголе. В ассортименте здесь были лишь пиво и низкосортный виски, а в проигрывателе - только кантри. Логан любил коротать здесь вечера. И он это знал. Ведь ему так нравилось напоминать о том, что у Оружия не должно быть любимых мест, любимых книг, музыки, выпивки. Любимых людей.

- Выходи, - голос эхом отдается по ещё недавно оживленному помещению, в котором теперь стоит воистину гробовая тишина. Плоть на руках мужчины с характерным звуком рвётся, обнажая три острых как бритвы лезвия. Боль каждый раз практически невыносимая. Но Логан уже слишком привык к ней, чтобы обращать внимание, - Виктор.

разрушать людям жизни - не мое хобби, макс

тейлор кристенсен хватается за горло, когда воздуха вновь не хватает - паника пальцами холодными и костлявыми за лодыжки тянет её на дно. нужные таблетки кончаются накануне вечером, а тейлор как обычно забывает купить (думает - ничего не произойдёт, я ведь могу это контролировать). рядом виктория, она гладит её по волосам и повторяет

- дыши со мной, ти. вдох-выдох. ещё раз... слушай мой голос, ти.
слова сливаются, они теряют свой смысл, но она слушает и голос помогает - вдох. выдох.
(её голос помогает лишь на мгновение выдохнуть, а затем вновь задыхаться от панической атаки имени виктории чейз)

тейлор хранит в себе секреты, пока они не начинают съедать её изнутри. признаться самой себе, что оказывается ей больше по душе девушки, осмелиться посмотреть на подругу по-другому - виктория смеётся и рукой кокетливо цепляется (внутри тейлор в этот момент что-то сжимается) за плечо очередного глупого качка из бигфутов - они вовсе не ровня ви, тейлор ревниво кусает губу и отворачивается.
на его месте должна быть она.

тейлор кристенсен пахнет лавандой и персиками, виктория чейз - дорогим парфюмом и вишнёвыми сигаретами, но ти помнит истинный запах её кожи и это сводит с ума. она стирает запись маркером с доски у комнаты (taylor is a slave), ей совсем не хочется верить, что она лишь шестёрка в играх виктории. тейлор чувствует (всё иначе) —
когда виктория касается её рёбер будто бы случайно
когда смотрит
улыбается, убирая прядь волос за ухо
говорит (наедине, кортни не услышит), «ты хороший друг, свит-ти»

только вот тейлор вовсе не другом хочет быть.

[indent] Эй, Санни, улыбайся. Помнишь? Я всегда говорила, что у тебя замечательная улыбка. Еще говорила про светлое будущее и что ты невероятно талантлив. Наверное, главным твоим талантом оказалось аналитическое мышление. Помогло оно тебе или сгубило - не мне судить, это ты: до, теперь и после.

[indent] Эй, Санни, не вини себя. Ты и так сделал слишком многое, чтобы предотвратить все это. Вини людей, за то, что они не поняли предупреждений. Теперь имеет значение лишь то, что ты можешь изменить здесь и сейчас.

[indent] Эй, Санни, прости меня. Нам с тобой нелегко - у каждого своя история. Наверное, ты все ещё делишь меня и ту, другую Беллу, которая так и не вернулась. Где-то там, в параллельной вселенной. А я пытаюсь не делить тебя и того, чьё место ты занял. Ещё пытаюсь не думать о том, что это меня немного пугает. Есть ли он там, где-то на задворках сознания? Или вы стали единым целым? Или он исчез? Как же много вопросов, как же много боли. Мы можем только смириться, да?

[indent] Эй, Санни, живи. Не нужно все время куда-то бежать и пытаться спасти. О, да, у нас с тобой есть проблемы. У целого мира есть проблемы. Но не нам двоим их решать, если уж на то пошло. Я не она, возможно, ты считаешь именно так. Ты не говоришь что об этом думаешь, а я боюсь спрашивать, чтобы не разрушить иллюзию того, что между нами все в порядке.

[indent] И, конечно же, ты уже давно не Санни, а Александр. Да, я помню, извини за это. Но у тебя есть шанс прожить жизнь заново. У меня… у меня есть ты и Кэс. Знаешь, мне этого вполне достаточно.

[indent] — ты меня слушаешь?
ну так вот. ты же знаешь, я не зиму. наверное, меня не устраивает жаркое лето. осенью идёт дождь, тогда копыта лошади утопают в грязи. я люблю весну. она напоминает мне о тебе. о том, как капала вода из лужи с твоих волос, когда я окунул тебя в мир под солнцем. я помню, как ты пах пылью. мне нравилось смотреть за тем, как менялось твоё выражение лица. знаешь, леви, оказывается, я наблюдал за тобой.
[indent] — ты меня слышишь?
сражайся за идею, потому что только она может не лгать. люди – это... мы умираем, а всегда тяжелее тем, кто остаётся. у меня вот ничего не осталось. наверное, кроме тебя. я хочу создать с тобой дивный мир, в котором никого не будет больше. хочу подарить тебе голову последнего титана. иронично? скорее поэтично. я тот ещё романтик.
[indent] — пожалуйста, забудь мои слова.
я заразил тебя. ты болеешь мной, а я – тобой. это так отвратительно, мерзко и непоправимо. мне тяжело дышать, а тебе всегда трудно сдержать язвительные слова в мой адрес. хорошо, что другие ничего не понимают. ведь я не хочу, чтобы кто-то раскрыл нашу тайну.
[indent] — послушай.
я боюсь умереть, но этот момент обязательно когда-нибудь настанет. дай мне убедиться в том, что моя смерть не будет напрасной.

Хью Кэмпбелл.
Для друзей Хьюи.
Для меня Олень Дрочильный.
Люди и суперы, которых ты знаешь, относятся к тебе по-разному, но мало кто остаётся равнодушен. Кого-то бесит твоя глупая и беспомощная физиономия, кого-то воодушевляет твоё умение найти правильные слова и искренняя решимость на подвиги во имя других людей.
На всякий случай оговорю, что меня ты не спас – ты испортил мне смерть. Чем ты ещё долго будешь меня раздражать. Как и тем, что даже маленькому смертному тебе хватило смелости сделать то, чего я боялся даже при наличии суперсил.
Ты для меня – заноза, раздражающая, но в то же время интригующая. Я для тебя – вечно бурчащий дядька из Семёрки, который отчитывает тебя за подвиги в те моменты, когда Бутчер занят.
Ты позвонишь мне в последнюю очередь, только если все Пацаны разом не поддержат твою новую авантюру. Я отошлю тебя к хуям. Но приду выручать. А иначе нахер я тебе номер дал?

Upd от Бутчера: С Хьюи я категорически ЗА мудацко-братские отношения, он мой пездюк вне зависимости от его на то желания. Мне нравится то, как в сериале показали их влияние друг на друга, как Бучир становится с Хьюи человечнее, а тот, наоборот, звереет, и я хочу продолжать эту славную традицию. Я буду делать хуйню и не давать делать хуйню тебе, так и подружимся