Не желание, а жажда. Четкая уверенная мысль короля вселенной, полная естественного права обладать без каких-либо моральных ограничений, в одной крошечной капле крови. Яриком владеть сейчас столь же естественно как дышать. Это само собой разумеющаяся аксиома – Лазарь до самых кончиков ногтей существует только для одного Тёмы и ничего более. Хочется оставить на нем свой запах, многочисленные отметины укусов, облизать и по-волчьи вцепиться клыками в нежное горло жертвы. Артем не просто хочет Лазаря – он его жаждет.

Секционный нож падает на пол, в тишине лишь горячее дыхание неумолимого желания и металлический звон. Капли крови Лазаря падают на старинный паркет, по инерции вдоль ужалившего своего хозяина лезвия, в неё стекает капля Тёмкиной крови, полная ж а ж д ы.

Не знает зачем, но уверенно шепчет заклинание, неразрывно связывающее пересекающиеся дорожки двух душ в одну, насильно вплетает в судьбу Лазаря себя, твердо уверенный что так и должно быть. Очередная аксиома, правило, которое почему-то постоянно нарушается исключением-разлукой, но неизменно подтверждается, стоит им встретиться снова, поцелуем.

Ничто в мире не способно пошатнуть эту уверенность.

А заклинания на крови, в которых бурлит всё естество колдуна, обладают неистовой силой. Их невозможно развеять на ветру, если всё естество строптиво противится очищению. Теперь нужна немалая жертва и невероятная сила воли, чтобы противостоять неминуемому напряжению. Или еще более могущественное колдовство, которое, получается, сам Кукушкин не в силах исполнить – столь противоречивым будет эффект. Не ровен час еще убьет кого-нибудь ненароком. В общем, Тёма не тот, кто в состоянии исправить эту оплошность, но тот кто знает о ней, вглядываясь все в то же унылое потрескавшееся зеркало в ванной.

Они с Лазарем целуются. Кто бы другой радовался, но… Тёма знает, что если любишь, то лучший дар – это свобода. Они зажимаются и Ярик вполне естественно позволяет насладиться притяжением, охотно отвечает на осторожные ласки, стремительно набирающие оборот до пульсирующей в висках грани и властной хватки в л а д е л ь ц а. Тема готов поклясться что трахнет его. Прямо вот сейчас, если не пасовать, идти до конца, горячо любимое сокровище даст зеленый свет. И это… неправильно. Мечты, главное, сбываются, а Кукушкин один хрен чем-то недоволен.

Нет, Тема хочет, до зубодробительной дрожи и ледяного душа по несколько раз на дню хочет дарить свою навязанную заклятием любовь, но понимает её цену. Получается это чистейшая фальшь. Пиздёж наглотавшегося вампирской крови сопляка и чертового проклятия, которым Кукушкин без спроса наградил своего единственного. А что если оно падёт, развеется, однажды будет снято самим Артемом. Что тогда? Любимый взгляд подернет отвращение? Злость? Какой будет реакция настоящего Лазаря?

Ответ Кукушкин знает – он тлеет в бликах зрачков Ярика, блестит на его влажных после поцелуя губах, грохочет в звенящей пустоте, пульсирует в башке невозможностью смотреть в глаза своему отражению. Это неправильно и всё. И не важно какой вопрос задашь, как выебнешься, один хрен неправильно. Так бы хотелось оставить всё как есть, но начинать со лжи невозможная трусость, а Тёмка всё-таки смелый мужик. И как бы не кусал губы, а во внутренней борьбе любовь всё-таки укладывает жадность на лопатки. Раза с десятого укладывает, но осторожно подобранные слова умудряются растеряться, спутаться в нечто конвульсивное:

- Нам надо поговорить.

И вправду говорят, что дарить свободу чертовски тяжело, но Тёма дарит. Самозабвенно дарит, вместе с блеклым взглядом отсутствующего человека. Втыкает бычок в переполненную пепельницу, мстительно вдавливает его как можно глубже и дарит это чертову невыносимую свободу.

Тёму морозит, разбирает на кусочки, дробит на атомы в сырой вязкой слякоти собственной отчаянной боли терять самое, блять, важное в жизни. Его разъебывает об эхо собственных слов, перемалывает дробилкой в липкую зловонную кашицу, из которой уже хрен соберешь человека обратно – он знает, он эксперт. Пидорасит на составляющие до крошечных белков, растирает об асфальт под колесом катка, разъебывает атомным взрывом. С темой творится настоящая смерть потому что любить его может только фальшивый Лазарь.

- Это всё ненастоящее. – Кукуха наконец-то смотрит в глаза своей любви, хмурится и сквозь каменно тяжелый вздох продолжает. – Ты… я… Это случилось из-за опьянения вампирской кровью. Она толкает людей на необдуманные поступки... даже если они этого не хотят. Непреодолимая жажда. Я тоже не смог сдержаться и… связал нас заклятием крови. Это было ошибкой. Ебливая иллюзия. Тупой банальный приворот. На самом деле «нас» нет и никогда не было. Всё это... ненастоящее.

Проще не стало. Легче, впрочем, тоже.

- Тебе лучше уйти…