Есть свое особое очарование в ночных коридорах диспансера. Когда пациенты разведены по палатам, санитарки в последний раз обрабатывают коридоры дезинфицирующим едким раствором прежде, чем укрыться на свободной койке в «персональной». Медсестры, прибравшие процедурные кабинеты и наклеив на мыло короткие таблички «обработано» с подписями, совершили последний обход перед посменным сном на диванах в комнате отдыха, оставив бодрствовать на постах лишь парочку из сменщиц, обещая сменить их через 4 часа. И даже в ординаторской, той самой, которую приватизировала под свои нужды Виолетта Леонидовна, уже не горит холодный потолочный свет. Пусть вампирская жизнь – это про господство в ночи, про блуждания в интимной темноте; но врачебная деятельность накладывает свои коррективы в природный цикл жизни, заставляя подчиняться простому и человеческому: «пока есть шанс – отдыхай».

Она и отдыхала. Прежде заполнила все листы назначений на грядущий день, поставив свои размашистые росписи под каждой ячейкой; в диспансерные карты вписала дневники наблюдения за каждым пациентом, однотипно начиная с: «Сознание не помрачено, контакту доступен, всесторонне ориентирован верно…», и заканчивая какими-то индивидуальными особенностями, что так любезно приносили ей на блюдце глаза и уши в виде дежурных мед.сестер. Такова их работа – перед каждой утренней планеркой вписывать малейшие изменения за теми, кто занимает койкоместа, без утайки рассказывая все их лечащим врачам: с кем общался в палате, как кушал и ходил в туалет, какое было настроение, общался ли по телефону с родственниками на посту в положенные часы. Ничто не ускользнет из-под внимания людей в белых накрахмаленных халатах в этих стенах. Ни-что.

А вот Летта хотела ускользнуть от внимания всех и вся этой ночью, чувствуя себя излишне подавленной и усталой. Развалившись на диване, она лежала и потирала лицо руками, мысленно (не)молясь о том, чтобы дежурная ночь прошла без эксцессов. Она сделала все, чтобы это предотвратить: побеседовала со всеми «беспокойными» вечером в ординаторской, пробежалась по списку в процедурном, назначив нестабильным транквилизаторы, а лунатикам и страдающим бессонницей – сонники. Наврала пациентам, раздав каждому по витаминке, что это средство поможет крепко уснуть до утра. Даже прописала несколько дополнительных клизм с физ.раствором тем, кто достает по ночам мед.сестер своими запорами. Летта действительно сделала абсолютно ВСЕ. И с чувством выполненного долга позволяла себе беззаботное мертвецки обездвиженное раскисание на стареньком диванчике.

А потом в коридоре замигал свет. А потом сальная и ничуть не заспанная санитарочка Зина влетела в ее ординаторскую, впопыхах скандируя:

- ой… Ой, Летта Леонидовна, у нас ЧП! Измайлов руку вскрыл.

«Блядь»,- красноречивее не скажешь.

Она накидывает халат налету, поспешно выбегая в коридор и сворачивая в сторону нужного мужского блока.

- Чего стоишь, быстро мне Васю веди!- Рявкнула на растерянную санитарочку психиатр, требуя немедленно разбудить процедурную сестру. Она так надеялась, что все пройдет без проблем не только из-за усталости, но и из-за людей, что были с ней в смене: неопытная молоденькая мед.сестра, и старые прожженные жизнью санитарочки, в чьих интересах только вкусно пожрать пряники с чаем.

Влетая в мужской блок, где уже абсолютно все пациенты пугливо жались в проемах (палаты без дверей – обычное дело в психиатрическом стационаре), выглядывая к месту суицидальной попытки, Летта подлетает к картинно распластавшемуся на полу мужчине лет сорока в полосатой пижаме, что с горькими слезами и громким плачем сжимал кровоточащую руку, валяясь средь осколков битого стекла. Быстро мотая головой, Летта замечает разбитое окно на пути к туалету. Понятно, решил демонстративно привлечь к себе внимание, но не рассчитал силы.

- Сука,- вновь повторяет Летта, с усилием морща нос при виде свежей и опасливо пленяющей крови, стекающей с локтевой ямки бедолаги,- ну и сука же ты, Измайлов! Вася! ВАСЯ!

Молоденькая девчушка, сжимающая чемоданчик первой помощи, подлетает к своему врачу с выпученными от ужаса глазами, явно растерявшаяся в чрезвычайной ситуации.

- Что стоишь, быстро-быстро,- подгоняет ее врач, выводя из состояния шока рявкающим тоном,- гемостатик ему коли давай в зад и жгут мне дай! В областную позвонили?! Кто там дежурант?

- Д-да, да…- Шурша в чемоданчике, мед.сестра протягивает резиновый жгут, начав набирать в шприц содержимое нужной ампулы,- Уже позвонили, они направили нам ординатора, уже скоро будет…

- Ну хоть где-то вы не оплошали! – Она пытается сдержать внутреннего зверя – получается плохо,- Как это вообще произошло?!

Утягивая жгут выше ранения, Летта как-то облегченно выдыхает, выливая выуженной из чемоданчика баночку с физ.раствором и перекисью на место ранения скулящего больного, пока сестра заботливо колит ему в ягодицу кровеостанавливающее, приспустив драные штаны.

- Я просто… Просто отвернулась, а он пока шел в туалет… И тут…

Виолетта закатывает глаза,- ей не нужно было что-то говорить дополнительно, кроме сдержанно-злого и голодного:

- Молодец.

Кажется, в ближайшее время ей придется изрядно наказать Васю, вызвав у нее легкий приступ анемии.

- Ну-ка, не орать! – Рявкнула она заплаканному Измайлову,- Ты что натворил, а?

- Меня… меня жена бросила-а! – Начинает выть шизофреник Измайлов, заливаясь новыми слезами.

- Тьфу, блин.- Раздосадовано отзывается Вио, проводя ладонью по лицу и зажимая на мгновение нос.- Не надо было тебе снижать дозу нейролептика. – Дождавшись действия препарата, Летта снимает с него жгут, но сразу же накладывает сильно давящую марлиевую повязку на место «ЧП», не отпуская от себя пациента.- Ну, где там ваш специалист хренов? Или у нас ночью проблематично от одного стационара до другого добраться?

Если я еще тут пробуду некоторое время, то точно слечу с катушек и накинусь на кого-нибудь,- и после мысленно добавляет,- жрать охота.