Астрологи объявили день суеты. Количество неловких моментов увеличено вдвое. Именно эта мысль все утро не покидала голову Малки. Сегодня ей предстояло знакомство с семейством Синицыных, широко известных в разных кругах. Они успели подсуетиться везде в этом городе и сложно было не столкнуться с ними, если хоть что-то из себя представляешь. Вот и Сергей Викторович, отец Малки, не избежал этой участи. Чин полковника обязывал его ко многим вещам, поэтому и Синицыных он обойти не мог. И почти сразу Адель Абрамовна выяснила, что эта семья известна не только среди людей.

Пару раз отец встречался с Синицыным-старшим один, можно сказать без свидетелей, а теперь пришло время познакомиться семьями. Поэтому с самого утра Малка готовилась к визиту. Отец велел произвести хорошее впечатление, утверждая, что хорошие отношения с местными карачунами обеспечат девочке спокойную жизнь на ближайшие несколько лет что они будут в Можаровске. Сойфер считала, что те кто попробует ее обидеть долго будут сращивать сломанные кости, но дурой не была, а потому понимала, что с целой семьей оборотней драться за место под солнцем просто самоубийство. Поэтому можно попробовать смирить гордыню и наладить контакт, раз уж отец так удачно постарался. Малка в очередной раз подумала, как было бы здорово, будь ее отец карачуном, как мать. В ее представлении он точно стал бы альфой крупной стаи. Серьезный, решительный мужчина держал железной рукой любую заставу, на которую был командирован, даром что шерстью обрастать не умел. Но  дар достался ее матери, спокойной и мягкой женщине, которую практически невозможно вывести из себя. Из нее был практически никакой оборотень, что и послужило ее отдалением от крупной еврейской стаи в восточной части страны.

Малка задумчиво посмотрела на три платья, сиротливо висевшие в шкафу. Глупое, страшное, неудобное. Думала она с категоричностью любого подростка. Но выбрать стоило, сегодня за любимые армейские штаны могло и перепасть. Мать принесла в комнату чехол с каким-то новым платьем, черные туфли без каблука и велела одевать именно это. Девушке это показалось странным, но особых подозрений не вызвало. Она быстро стащила с себя домашнюю футболку и шорты, натянула принесенное платье. Синяя ткань приятно холодила тело и обещала не быть совсем уж неудобной. Туфли сели как влитые. Когда Малка вышла из комнаты, родители уже ждали в холле.
- Идем, не следует заставлять Синицыных ждать. - Отец закрыл за всеми дверь и ключ лязгнул в замке как-то особенно злорадно. В душе Малки поселилось нехорошее предчувствие.

Уже в машине Сойфер узнала, что ее родители сговорились с Синицыными на заключение чуть ли не договорного брака. От побега ее остановило только то, что из машины на полном ходу ее выпрыгивать не научили, а рисковать целостностью шкуры не хотелось. Но ругалась она всю дорогу до места назначения. Гипотетический "супруг" был утоплен в болоте, зверски заколот ножом в печень, трижды обезглавлен, дважды сожжен и один раз выброшен на мороз с палкой колбасы в руках. Угрозы расправиться с наследником раньше чем выйти за него замуж воздействия тоже не возымели. Где-то через полчаса бушевания в формате монолога Малка выдохлась. Сергей Викторович сурово посмотрел в зеркало заднего вида и велел успокоиться, подумать и смириться с тем, что все уже обговорено. И изменить это смогут только чрезвычайные обстоятельства. Отец был главой семьи даже при двух оборотнях, поэтому девушка решила улыбаться и не высовываться. Пока. А там чрезвычайные обстоятельства не заставят себя ждать, она уверена.

Квартира, куда они приехали, была очаровательна и обставлена со вкусом и деньгами. Большими деньгами. А при виде Синицыных зубы сводило до зубовного скрежета, но почему-то только Малке. Сергей явно был хорошего мнения о главе семьи, а Адель наблюдала за всем с непроницаемым лицом и мягкой улыбкой. Видимо, посчитала что счастье дочери важнее ее комфорта. Сойфер же приглядывалась, пытаясь понять, что из себя представляет эта семья. Главный явно альфа не маленькой стаи, это было видно по тому как он держится, как от него веет силой. Его яркая спутница была, судя по тону мероприятия, матерью сыночки-корзиночки Семена. Про этого "чудесного юношу" ей уже достаточно рассказали в машине. Пришло время сравнить слова и факты. Сравнение не радовало. Малке слащаво улыбался и отвешивал банальные комплементы мальчик-мажор. Начищенные туфли, накрахмаленная рубашка, запах дорогого одеколона, все это можно было-бы списать на семью и достаток, если бы не выражение лица. Мне все должны. Примерно так можно было трактовать эту мимику, наклон головы, позы. В общем, кулаки у девушки резко зачесались, пришлось прятать руки за спину и строить из себя девочку-недотрогу. Благо, никто вроде внимания и не обратил, несмотря на отвратные актерские данные Сойфер.

Вечер шел спокойно. Разговоры о погоде, немного о политике, немного о карачунах. Шутки, байки, тосты. Все было спокойно ровно до того момента, как Синицын-старший решил перейти к сути вечера. И вот тут выяснилось что "жених" узнает обо всем даже позже чем "невеста". Малка ухмыляется и откидывается на спинку стула. С насмешкой смотрит прямо в глаза Семену. Дерзко, не отводя взгляд. Чуть ли не с издевкой. Она сама за такое обычно лезла в драку. Посмотрим, насколько ты белоручка и есть ли у тебя клыки. По левую руку хмыкает Сергей Викторович, глядя на все происходящее.

- Да ты не тушуйся, - сам того не зная подливает он масла в огонь. - Малка вот тоже не знала до самого конца, но охолонилась пока сюда ехала. Вам бы поговорить друг с другом, глядишь и одумаетесь. - добродушно посмеивается он в усы. Для него все происходящее у ребят не больше чем ребячество.

- А вот и чрезвычайные обстоятельства. - негромко произносит Малка.

Отредактировано Малка Сойфер (2022-08-12 05:16:34)

Подпись автора

Кем ты стал? Где ты гнев потерял?

Сначала смотреть на молодого карачуна, которому прищемили хвост, было прикольно. Как у него играли желваки на лице, как он недовольно сверкал глазами, как боролся с собой заставляя себя оставаться на месте. Затем уязвленное самолюбие Малки отошло на второй план и она поняла что, кажется, понимает чувства мальчика-мажора. Да, ему вряд ли приходилось переживать то же что и ей, вряд ли он всю жизнь скитался с гарнизона до гарнизона, учился где и чему дают, ломал и превосходил себя чтобы не сдаться и не поднять лапки, но значит ли это, что он хуже той же Сойфер? Большинство волков сказали бы "да", девчонка сказала бы "нет". Для карачунов не так важно что ты там представляешь из себя внутри, лишь то что ты можешь снаружи. И чем больше у тебя навыков для выживания тем ты лучше. Статус, сила, оружие, связи. И никому нет дела до твоего офигенно богатого внутреннего мира. Для традиционных детей зимы это было правильно, логично и подкреплялось памятью предков.

Малка чхать на это хотела. Ее прогрессивно-агрессивному мировоззрению было важно смотреть за фасад и видеть что из себя представляет волк, человек, нежить. И сейчас она вглядывалась в лицо Семена и понимала, что мальчик-мажор это, возможно, лишь фасад, который все принимают за лицо. Даже сам молодой волк. А взрослые меж тем пытались разговорами сгладить последствия демарша. Адель аккуратно толкнула дочь в бок, намекая ей перестать так беспардонно разглядывать Синицына-младшего. Но та лишь досадливо отмахнулась, всем телом чувствуя нарастающее напряжение.

Малка разглядывала "жениха" и подмечала сжатые кулаки, напряженные губы, сведенные мышцы. Он был похож на пружину, которая вот вот распрямится и отскочит в любой угол. Девушка чуть отодвинула стул от стола, чтобы было удобнее вскочить, если этого потребует ситуация. Синицына-старшего она пока не опасалась, хоть и успела мельком ощутить на себе гнет его силы. Дерзость Сойфер спасало два пункта: она не совсем понимала куда она вляпалась и альфа был чужой. А гнев чужого альфы это все-таки не гнев своего. У одиночек в этом плане есть некоторые плюсы. Конечно, у тебя нет поддержки своей стаи. Но и альфы, который волен над тобой в жизни и смерти, у тебя тоже нет. А альфа, власть которого ты не признавал это жутко, да, но преодолимо.

Стол полетел в стену. Жалобно зазвенело разбитое стекло. Малка вскочила, спасаясь от вина и опрокидывая стул. Дочь и отец оказались у окна, а матери у выхода из комнаты. Середину занимались сцепившиеся Синицыны. Младший дерзко скалился в лицо вожаку, тот держал сына за глотку. Они обмениваются парой фраз. Анна утягивает Адель из комнаты, а Малке и Сергею деваться особо некуда. А спорщики тем временем не стесняются выпустить свою силу пространство. Становится словно холоднее, мурашки бегут по телу и давит. Давит чужая сила, заставляет пригнуться к земле, принуждает склонить голову, подчиниться более сильному. Прояви покорность. Уступи. Прогнись. Сдавайся.

Малка застывает, придавленная тяжестью чужой воли. Хочется закричать, сбежать, сделать хоть что-то чтобы разорвать эту тишину и сбросить эту тяжесть. Если сейчас кто-то решил бы обратиться к ней, она бы ничего не услышала, занятая сражением с чужой силой. Наконец у нее получается поднять голову и обвести взглядом дислокацию в комнате. В душе поднимается волна гнева. Она пришла гостем в чужой дом, а тут пытаются сломать ее волю! И уже не важно было, что под удар Малка попала случайно. Она облизывает губы и ощущает на языке солоноватый вкус крови, видимо, успела прокусить губу. И рычит. Утробно, зло, угрожающе. Лицо заостряется, вовлекаясь в трансформацию, меняются зубы, челюсть перестраивается с неприятными щелчками. Руки тоже вытягиваются, превращаясь в некоторое подобие лап. Мощные ладони, зачатки шерсти, острые когти. Помнится старик-карачун рассказывал, что встречи разных стай в древности заканчивались кровопролитием. Кажется, время восстановить старые традиции.

- Серег, тыб сына-то отпустил. Зашибешь ненароком, что делать будешь? - с напускной легкостью говорит Сойфер-старший. Сторонний наблюдатель мог бы заметить, как тяжело дались ему эти слова. Похоже мужчина держится только на силе воле, но нашел повод для отступления альфы так, чтобы тот не потерял лицо. Теперь вопрос за Синицыным. Захочет ли он им воспользоваться.

Отредактировано Малка Сойфер (2022-08-15 00:53:07)

Подпись автора

Кем ты стал? Где ты гнев потерял?