из машины выбираюсь, хлопаю дверью под недовольный взгляд Атыбека - на фотке в яндекс такси он выглядел более любезным. не рассчитываю получить пять звёзд за эту поездку - по пути к дому Вики мы дважды останавливались, чтобы она не наблевала прямо в салоне.
я там же, откуда и начал - вернулся в отправную точку, совершенно не обратив внимания, что выставил заказ на туда-обратно от твоего дома. до моего - рукой подать, я в карман лезу и достаю пачку сигарет, одну губами цепляю, прикуриваю, в сторону даже не смотрю - нестерпимо хочется голову задрать, окна твоей комнаты найти, почему? - я сбегаю отсюда.

сбегаю - громко сказано, - неторопливо иду, периодически недовольно шиплю от боли и жжения, и в своих мыслях я обволакиваю тебя отборным матом, как только не проклял, пока вилял между дворами, срезая путь. у дома ещё одну прикуриваю, рискую сесть на скамейку, находя удобное положение, и хочется лицом в ладони, но я делаю глубокий вдох-выдох и откидываюсь на деревянную спинку, спереди рюкзак обнимая.

нахожусь будто не здесь - через пять домов, двадцать дорожек и тринадцать поворотов отсюда, в твоей комнате со спущенными джинсами и в дверь впечатанный. прокручиваю все события вечера и пытаюсь понять, как я умудрился оказаться на твоём члене. снова.

душевное равновесие давно пошатнулось, к нему в скором времени прибавятся муки совести, с которыми мне уже доводилось бороться - тогда я выиграл, но в этом случае победа кажется чем-то несбыточным, недосягаемым, я упущу её сразу же, как только признаю, что мне понравилось. без таблиц с плюсами-минусами, как данность и в целом - было хорошо, а в особенности, потому что ты заставил беспокоиться больше за физическое состояние после, нежели за ненужные чувства, так и не вспыхнувшие. я благодарен тебе за их отсутствие, поверь, ты неплохо постарался в любом возможном их проявлении, и тот лишь раз, когда я потерялся - в тебе, в твоих руках, в собственных стонах в борьбе с пуговицей на твоих джинсах, - показал, насколько я был близок к тому, чтобы броситься в тебя с головой.
я благодарен, что упало лишь мое достоинство - подберу его позже, когда наклониться смогу до пола; прояви ты большее участие, к ногам бы падал уже я, на колени бы опускался, снизу вверх посматривал, чтобы убедиться, что тебе нравится.

нормальные люди чувствовали бы себя использованными, но видимо я не относился к их числу. ты от мыслей меня отвлёк, заставил вздёрнуться, и будь ты нежным - я бы зарыдал, как девчонка, и от этого момента отделила твоя рука, не взявшая трепетно, а резко толкнувшая, волосы сжавшая. никогда не скажу тебе спасибо.

поднимаясь на лифте, я мечтаю о прохладном душе и кровати после, но ключи из рюкзака доставая, я мечтаю совсем уже о другом. даже не стараюсь всё тише сделать, дверь громко захлопываю, и похуй, что ночь на дворе глубокая, что соседи спят и наверняка же родители? чьи-то - возможно, но крики своих я услышал ещё за дверью. не разуваясь, прохожу на кухню, где мать в ночнушке стоит, испуганно на отца смотрит, когда тот в раковину швыряет тарелку с чем-то - еда разлетается вместе с осколками, я на пороге, но мне так поебать на причину очередного скандала - ублюдку пожрать среди ночи приспичило, а еда была недосоленная?

- отойди от неё, - шаг к отцу делаю, к матери путь преграждаю, и даже отсюда чувствую, как от него разит. я заранее знаю, что будет.

- вышел нахуй из комнаты,

и мне сложно передать, насколько я боюсь этого человека. это был животный страх перед хищником (на деле - боец кухонный) - ранее почетный военный, а на старости лет в ментовку отправленный на протрезветь, - но началось это так давно, что все мои страхи с его лицом высечены, с маячившей на заднем плане матерью, которая всегда платок к моему лицу прикладывала, чтобы остановить кровь из разбитого носа.
и меня пиздецки выбешивало, что я ничего не мог сделать с этим страхом, а моя жажда уберечь родного человека была настолько никому ненужной, что после таких дней я чувствовал себя ничтожеством. насколько надо любить человека, чтобы всё прощать, терпеть, сыну своему говорить, мол, сам виноват.

- иди проспись, - на большее меня бы и не хватило, зато у отца сил хоть отбавляй - за футболку и резко в коридор, одним толчком о шкаф в прихожей:

- ты снова забыл, как с отцом разговаривать?! давай я напомню,

удар под дых - буквально, второй приходится уже не рукой, я узнаю его из тысячи - смешно, - это были радикальные, как он любил говорить, методы, вот только все они уже давно слились в череду будничных хлопот и забот, наряду с мойкой посуды - дубинка рассекает воздух во второй раз, опускается аккурат на место первого удара по ключице, и здесь я вскрика не удерживаю.

- Вова, ну хватит! всё, пойдём-пойдём, я подогрею ещё,

ему хватило бы нескольких ударов - обычно после он уже выдыхается, словно весь запал пропадает, но сегодня этого оказалось недостаточно. не смотрю в их сторону - почему я даже ненавидеть её не могу? его - запросто, но мать . .

уже давно забыв про душ, я захожу в комнату, руку на себе держу и плотно дверь прикрываю, в зеркало даже не смотрю, ведь точно знаю, что ничего приемлемого я там не увижу. кое-как джинсы стягиваю, на футболку забиваю и падаю на живот, подушку на голову прижимаю, сверху рукой обхватывая.

мне хочется кричать, но пропадаю во сне быстрее, чем желание за край переступает.

Отредактировано Данила Фёдоров (2022-08-26 20:41:21)