я помню лишь твои глаза,
а дальше пустота

Не могу сдаться.
Не могу. Сдаться.
Я не могу сдаться.

Моей любви не хватило для того, чтобы Сёма остался жив. Не хватило, чтобы супруг мой справился с горем. Все светлые заветы разом померкли, провалились в глубокую пустоту – я перестала видеть горизонт, а яркое солнце мне настолько опостылело, что я предпочитала засыпать только в рассветное время.
Меня больше не заботило, как правильно и что за черноту придётся заплатить самым дорогим. Внутри меня еле-еле билось сердце, каждую ночь я слышала, как оно на миг останавливалось – и только крепкие объятия мужа запускали его заново. Поверит ли он в меня?
Как только солнце садилось, тьма начинала щекотать мне пятки. Она была игрива и нежна со мной, поддатлива и внимательно слушала мои стенания. Молчала, пока я захлебывалась горькими слезами, убаюкивала, пока я вытирала кровь на своих руках от очередного неслучившегося жертвоприношения. Каждый раз мне становилось страшно делать самый последний шаг, после которого глаза станут чернее, а я навсегда проведу черту между этим миром и собой. И, кажется, наконец-то я перестала бояться. Этой ночью всё изменилось, но я не справлюсь одна.

Свечи гасли одна за другой, пока я медленно шла мимо них. С детства мне нравилось думать, что это получается из-за силы мысли, что я сильная и непобедимая колдунья, которая выстоит против любого чудовища. Увидев же себя в зеркальном отражении, я остановилась, вспомнив свои детские предположения – кажется, последнее время я стала больше походить на чудовище, чем на мать и жену и на ту самую колдунью. Прозрачная бледная кожа и больше ничего. Приятно ли было Егору каждую ночь засыпать со мной? Любить меня бездыханную? Не знаю.. Аккуратно толкнув дверь спальни, я нашла его мирно спящим и буквально на секунду усомнилась в том, о чём собиралась его попросить. Тьма, почувствов моё сомнение, ласково обняла меня за плечи. Я прикрыла глаза, буквально на миг, и мне стало так хорошо и спокойно, как не было уже давно. Разве может подобное причинить вред? Разве может быть плохим то, что заставляет чувствовать меня так легко? Нет, они все не правы. Нет ни светлой, ни темной магии – есть лишь то, что тебе подходит по твоему существу, то, что создано лишь для тебя, и то для чего дышишь ты. Распахнув свой темно-красный халат, я опустилась рядом с супругом и ближе пододвинулась к нему – Егор так тихо и часто дышал, почему-то это заставило меня улыбнуться. Интересно, он знал, как сильно я его любила? Как моя любовь разрослась, когда появился Сёма? Как я потухла, когда его не стало.. Но я верну всё, что было у нас и даже больше. Нам всего-то и нужно – объединить наши силы, взывать ко тьме и оживить нашего Сёмушку. Для чего нам даны силы, если не для того, чтобы спасти нашу семью? Егор всегда будет на моей стороне, как и я на его. В этом и есть вся суть.

От мыслей и предвкушения того, что мы сотворим вместе, мне неистово захотелось скорее разбудить супруга и страстно его поцеловать, обхватить всего руками, крепко прижавшись, и никогда больше его не отпускать от себя. Я даже дёрнулась к нему и почти дотронулась пальцами до его левой скулы, но что-то внутри остановило меня, не позволило к нему прикоснуться. Я почувствовала огонь в области сердца – оно сумасшедше билось, а кровь шумно бурлила, воспламенялась и жгла меня изнутри. Я не могла издать ни звука и позвать на помощь. Я умирала, одновременно оставаясь абсолютно живой и полностью неподвижной. Неужели я перешла черту одна?
Во рту появился едкий вкус крови, мир передо мной бледнел и испарялся, а всё тело искололо острыми иглами и низ живота скрутило раскаленным жгутом. Я кричала, но меня не было слышно. Егор продолжал блуждать по миру Морфея, пока я лежала рядом и прощалась с ним. Когда мои глаза закрылись, наступила оглушающая тишина. Меня будто раздавило огромным грузом темноты, но перестало жечь всё тело и почти сразу я почувствовала облегчение и нотки откуда-то взявшейся эйфории. Всё исчезло. За окнами засверкало утреннее солнце, в комнате стало светлее и просторнее. Егор слегка пошевелился во сне, а я снова открыла глаза, глупо решив, что то дурман от трав так повлиял на меня и на мои сновидения. Приснился кошмар, не иначе. Потянувшись к мужу, я легонько прикоснулась губами к его колючей щеке и тотчас же замерла. На светлой коже остались кровавые следы моих губ. Что-то со мной случилось. Навь стала ближе и заметнее.
Судорожно проведя пальцами по своему лицу, я размазала по щекам теплую кровь. В воздухе всё ещё пахло полынью – перед сном мы всегда окуривали спальню и детскую комнату, но сейчас откуда-то начал просачиваться запах гнили. На миг мне стало страшно.
– Егор? ... Любимый? – Голос тихий, померещилось будто то не я звала его, а кто-то другой. Приподнявшись на обеих руках, я стала осматривать комнату: солнечные лучи блуждали по деревянному полу. Голова кружилась, а сонная пелена на глазах не сразу позволила мне заметить красное пятно на моей когда-то белой ночной рубашке. Оно разросталось внизу живота. Я резко вскрикнула. И в этот раз мой крик всё-таки услышали в этом мире.